5. Рядовые погребения киевского некрополя (трупосожження)
К числу рядовых погребений городского населения несомненно относится и большая часть трупосожжений, обнаруженных как в могильнике I, так и, в значительно большем количестве, в могильнике II. Не следует из этого делать вывод, что обряд кремации покойников более характерен для могильника на Кирилловской ул., а обряд ингумации – для могильника на Андреевской горе. Значительные части могильника на Кирилловской ул. сохранились вплоть до конца XIX-начала XX в. в виде курганов, которые подверглись систематическим раскопкам. Могильник на Андреевской горе уже в конце Х в. оказался в центре нового города Владимира. Тогда же его курганные насыпи были снесены. С той же поры территорию могильника начали энергично застраивать. Многие погребения этого могильника были открыты при случайных земляных работах. Вполне естественно, что значительная часть кострищ при этих работах оставалась незамеченной. Как будет показано ниже, даже при археологических раскопках значительные комплексы находок из трупосожжений порой оставались непонятыми. Тем не менее еще В.В.Хвойка отмечал, что при раскопках в усадьбе Петровского ему не раз попадались погребения с трупосожжением.
“Обнаруженные здесь погребения, – сообщал он, – заключали в себе и одни кострища с остатками пережженных костей, и кострища с сосудами, в которых были уложены остатки сожженного тела покойника” [В.В.Хвойка, ук. соч., стр. 56].
Ниже даны описания погребений с трупосожжением, обнаруженные в разные годы в могильнике I.
Погребение 95
Обнаружено в 1837 г. раскопками Анненкова в усадьбе Михайловского Златоверхого монастыря, невдалеке от развалин древнего храма, над Крещатицким оврагом. В небольшом кургане была найдена глиня[с. 162]ная “урна” с двумя ушками, наполненная прахом и мелкими человеческими костями. Анненков относил находку “ко временам язычества” [Отчет о действиях Временного комитета изыскания древностей в Киеве в 1837 г. ЖМНП, ч. XVIII, 1838, апрель, стр. 83]. Урна была передана в Музей древностей при Киевском университете [там же, стр. 83; см. также рукописную книгу для записи вещей Музея древностей Университета св. Владимира, по разряду древностей, № 142. КИМ]. Обнаружить ее ныне среди многочисленных депаспортизованных коллекций Киевского исторического музея, куда поступило собрание Музея древностей, не удалось.
Погребение 96
В рукописной инвентарной книге Музея древностей при Киевском университете под № 176 значится еще одна “большая, глиняной массы урна, без ушей и без шейки, в которой находились прах и кости человеческие”. Согласно записи в инвентаре, урна была найдена Анненковым на отлогости горы ниже Михайловского монастыря и поступила в музей при выписке из журнала заседания Комитета древности от 10.IX.1838 г. [Инвентарь Музея древностей Университета св. Владимира, № 176. КИМ]
Погребение 97
Обнаружено 28.II.1892 И.Хойновским при земляных работах в неоднократно упомянутой выше усадьбе Кривцова, на глубине около 3 м. По словам И.Хойновского, погребение имело “ту особенность, что тут был совершен обряд сожжения” [И.А.Хойновский, ук. соч., стр. 31]. По описанию названного автора,
“кроме массы угля, найдены были кусочки обуглившегося дерева и кусочки сожженных костей; при этом кострище найдено было только много черепков битой посуды и кости съеденных на тризне животных: куриных, гусиных, овечьих и др.” [там же].
Погребение 98
Обнаружено в мае 1909 г. раскопками Археологической комиссии под руководством Д.В.Милеева в усадьбе Десятинной церкви, возле развалин апсид древней церкви. Известно лишь по сообщениям киевской прессы. По словам корреспондента, “на материке были найдены остатки древнего кострища с тонким слоем угля”, в котором обнаружено несколько фрагментов глиняной лепной посуды и перегоревшие остатки каких-то бронзовых украшений [Раскопки в Киеве в 1909 г. (Свод газетных известий). – ИАК, Прибавл. к вып. 32, СПб., 1909, стр. 125]. По-видимому, об этой же находке сообщал корреспондент другой газеты: “Здесь найдены перегорелые кости и другие перегоревшие предметы. Эти находки указывают, что в данном месте было погребение язычника, труп которого был сожжен” [там же].
Погребение 99
В июне 1909 г. раскопками Археологической комиссии под руководством Д.В.Милеева в усадьбе Десятинной церкви, к востоку от развалин древней церкви было обнаружено большое кострище, в центре которого найден отлично сохранившийся глиняный горшок с большим коли[с. 163]честном перегорелых костей внутри. По-видимому, это остаток погребения с сожжением. К сожалению, находка известна лишь по информапиям киевской прессы [Раскопки в Киеве в 1909 г. (Свод газетных известий). – ИАК, Прибавл. к вып. 32, СПб., 1909, стр. 128].
Погребения 100, 101
Обнаружены в 1911 г. раскопками Археологической комиссии под руководством Д.В.Милеева в усадьбе Десятинной церкви, к югу от новой церкви. Под фундаментами древнего дворцового здания, по словам С.Вельмина, были найдены “остатки курганных насыпей, под которыми обнаружены глиняные очень старые сосуды и в них и около них перегорелые кости и угольки” [С.П.Вельмин. Раскопки Археологической комиссии в усадьбе Десятинной церкви…, стр. 6].
Находки погребений с трупосожжениями в могильнике II известны уже давно. Еще в 1876 г. в неоднократно упоминаемой в настоящей главе усадьбе купца Марра было обнаружено погребение, описанное ниже.
Погребение 102
Вблизи от описанного выше погребения 88 обнаружен сосуд из белой глины, сделанный на гончарном круге. По венчику сосуда “криволинейный” (по-видимому, волнистый?) орнамент. Сосуд, опрокинутый вверх дном, заключал в себе пережженные человеческие кости [В.Б.Антонович. 1) Археологические находки и раскопки…, стр. 252; 2) О древнем кладбище у Иорданской церкви в Киеве, стр. 43].
Сообщая о тех же находках в усадьбе Марра, А.Рогович дополнял факты нелепыми вымыслами; так, например, он писал о находке не только “горшков (!) с посмертным пеплом и уцелевшими полуобгорелыми костями человеческими”, но и “печи (!?) для сожигания покойников” [А.Рогович. Об экскурсии, произведенной в 1875 г. по предложению Киевского общества естествоиспытателей. – Записки Киевского общества естествоиспытателей, т. IV, вып. 3, Киев, 1876, стр. 233-234]. Этот вздорный вымысел, к сожалению, не раз серьезно повторялся впоследствии [Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении. – ЗРАО (нов. сер.), т. XI, вып. 1-2, СПб., 1899, стр. 267; М.И.Артамонов. Обзор археологических источников эпохи возникновения феодализма в восточной Европе. – ПИДО, 1935, № 9-10, стр. 276].
Большое количество погребений с сожжением было обнаружено раскопками В.В.Хвойки в усадьбах дд. 59-61 по Кирилловской ул. Отсутствие документации раскопок вынуждает ограничиться суммарной характеристикой погребений. Погребения были расположены на разном расстоянии одно от другого и представляли тщательно выровненные кострища различной величины (2 – 3 м в диаметре), состоящие из слоя обожженной глины, прикрытого золой и углями, среди которых находились остатки пережженных человеческих костей [В.В.Xвойка, ук. соч., стр. 57]. Находки вещей на таких кострищах немногочисленны. В одном случае на кострище возле черепа полуобожженного скелета было найдено железное [с. 164] копье. В другом среди пережженных человеческих костей оказались два раздавленных глиняных сосуда, полурасплавленный серебряный ажурный предмет, железный нож и каменный оселок с просверленным отверстием [там же]. Обломки глиняных сосудов были найдены и на некоторых других кострищах среди кальцинированных человеческих костей. В одном случае на кострище оказался небольшой целый глиняный сосуд, наполненный кальцинированными костями и золой [там же].
В той же усадьбе были найдены два погребения, расположенные в 10 м одно от другого, в сосудах без кострищ, зарытых на глубине 0.40-0.60 м от поверхности земли. Каждое погребение представляло сосуд, наполненный остатками кальцинированных костей, причем уложенных таким образом, что черепные кости находились сверху других остатков [там же].
Подобное же погребение было открыто на плато возвышенности в усадьбе Светославского (Кирилловская ул., д.81). Здесь также на незначительной глубине от поверхности земли был найден глиняный сосуд, наполненный кальцинированными человеческими костями, поверх которых лежал железный нож, два куска серы, бронзовая застежка и какой-то аморфный предмет [там же].
Как объяснить наличие двух различных погребальных обрядов в киевском некрополе, что характерно не только для рядовых массовых погребений, но, как будет показано несколько ниже, и для группы богатых погребений киевской знати. Погребения с ингумацией наряду с одновременно распространенным обрядом кремации известны не только в Киеве IX-Х вв. Сосуществование двух погребальных обрядов типично и для могильников Чернигова. Наоборот, в одновременном Гнездовском могильнике безраздельно господствует обряд кремации. Считать один из этих обрядов более древним нет особых оснований. Материалы черниговского и киевского некрополей свидетельствуют об одновременности тех и других погребений.
На сосуществование погребальных обрядов трупосожжения и трупоположения в киевском некрополе обращал внимание еще В.В.Хвойка, отмечавший, что эта черта, присущая еще культуре полей погребений, была унаследована и славянами VIII-Х вв. [там же, стр. 97]
Однако ссылка на более давнюю традицию не объясняет происхождения самого явления. Обоснованное решение этого вопроса будет возможно лишь тогда, когда более глубоко и всесторонне будут изучены сложнейшие процессы формирования восточного славянства, происходившего в ту эпоху, которая лежит за хронологическими гранями настоящего исследования. [с. 165]