Заключение
1. Находки 1 тыс. н. э.
Древнейший период истории Киева носил полулегендарный характер до тех пор, пока историки пользовались лишь сведениями, почерпнутыми из летописей и некоторых других письменных источников, игнорируя или не умея использовать в качестве исторических источников археологические памятники.
Сказочный туман легенд, которым долгое время была овеяна древнейшая история Киева, в результате археологических исследований на территории города и его окрестности, широко развернувшихся начиная с первых десятилетий нашего века, постепенно развеивается, позволяя восстановить основные исторические этапы формирования древнейшей столицы Русского государства.
Более полувека назад А.А.Спицын, характеризуя известные в ту пору археологические памятники, связанные с территорией Киева, утверждал, что лишь два предмета могут быть отнесены ко времени II-IV вв., считая при этом, что местное происхождение и этих двух предметов сомнительно. Подробно охарактеризованные в первой главе настоящего исследования серии разнообразных памятников первой половины I тысячелетия н.э., обнаруженные в разное время на территории Киева, – керамика как зарубинецко-корчеватовского, так и черняховского типов, многочисленные клады римских монет, различные случайные вещи, а также несколько погребений корчеватовского и черняховского типов неоспоримо свидетельствуют о существовании на территории будущей столицы Древнерусского государства значительно более древних поселений. Время их возникновения в настоящее время не может быть уточнено. Можно, однако, с уверенностью утверждать, что они существовали уже в первые века нашей эры, возникнув, по-видимому, еще в конце предшествующего тысячелетия.
Поскольку находки кладов римских монет долгое время связывались преимущественно с Подолом, давно возникла мысль, что поселение первых веков [с. 519] нашей эры было расположено в Подольской части Киева, где-то в устье Почайны. Эту мысль особенно энергично отстаивал в конце XIX в. В.Б.Антонович.
Топография известных ныне кладов, случайных находок и нескольких погребений этой поры дает основание решительно отвергнуть это предположение. Находки, относящиеся к первой половине I тысячелетия н.э., обнаружены, как это видно на сводном плане археологических находок, в нескольких, весьма удаленных один от другого районах современного города.
Наиболее богатые по своему составу и наиболее древние клады римских монет найдены в Верхнем нагорном Киеве в районе Львовских ворот, т.е. в северо-западной части города Ярослава.
В северо-западной части Верхнего Киева, на Андреевской горе, на территории, где в IX-Хвв. располагалось городище, в дальнейшем сыгравшее решающую роль в сложении Киева, обнаружены остатки древнейшего некрополя типа полей погребений. Несмотря на немногочисленность открытых здесь захоронений, есть основание утверждать, что могильник этот существовал длительное время. Напомним, что погребения, раскопанные на Андреевской горе, относятся как к раннему (корчеватовско-зарубинецкому), так и к более позднему (черняховскому) типу культуры полей погребений.
Значительная группа кладов римских монет III-IV вв. и ряд отдельных находок связаны с Подолом, что и послужило основанием широко распространенного и долго державшегося убеждения, что именно здесь, в устье р.Почайны, следует искать древнейшее поселение – зародыш будущего города.
Достаточно многочисленные фрагменты керамики как корчеватовского, так и черняховского типов обнаружены на различных участках горы Киселевки. Там же известны несколько случайных находок римских монет. Характер керамических находок на Киселевке свидетельствует о существовании здесь поселения, а не некрополя.
Клад римских монет и несколько случайных находок обнаружены на Печерске и на прилегающей к нему территории.
Итак, клады, случайные находки и погребения первых веков нашей эры локализуются в основном в пяти районах Киева, порой весьма отдаленных один от другого.
Следует также напомнить, что недалеко за современной городской чертой, южнее древних пригородных киевских монастырей Печерского и Выдубицкого, расположен известный Корчеватовский могильник.
Разумеется, грубейшей ошибкой следует признать попытки рассматривать упомянутые выше памятники как свидетельство существования на территории будущего города какого-то огромного поселения, превосходившего по площади не только Киев XI-XIII вв., но и современный город. Именно эту ошибку допускал в свое время Ляскоронский, пытавшийся связать разбросанные по огромной территории современного Киева клады римских монет первых веков нашей эры с хозяйственной жизнью и исторической топографией позднейшего княжеского Киева. Рассматривая поселение первых веков нашей эры не только [с. 520] как единый, крупнейший по размерам город, и к тому же как город, топография которого в основном предопределила историческую топографию Киева XI- XIII вв., Ляскоронский не учитывал то, что даже в городе конца Х в. и тем более в поселениях конца VIII-Х в., существовавших на территории будущего Киева, еще далеко не определились черты исторической топографии города XI-XIII вв. В этих ошибочных сопоставлениях нельзя не усматривать отголосок широко распространенной некогда теории о существовании на месте Киева большого “Днепровского города” – мифической столицы готской империи Эрманарика.
Случайный, эпизодичный характер большей части находок, связанных с поселениями первых веков нашей эры, на территории Киева не позволяет дать развернутую социально-экономическую характеристику этих поселений. Несомненна связь упомянутых выше разнообразных памятников с культурой полей погребений как с зарубинецко-корчеватовским, так и с черняховским ее этапами. Как известно, интерпретация социальных и этнических основ этой культуры связана со многими, до сих пор не преодоленными трудностями, вызванными прежде всего совершенно недостаточной степенью изученности памятников.
Существенной особенностью ранних поселений на территории Киева являются развитые связи их населения с периферией римского мира. Об этом свидетельствуют многочисленные находки римских монет как отдельными экземплярами, так и в виде крупных кладов, а также находки различных изделий римского происхождения (светильник, камея, фибула и пр.).
Характер этих связей в трудах, посвященных изучению культуры полей погребений, трактовался, как известно, весьма различно, так же как весьма несходны между собой выдвигавшиеся за последние полтора десятилетия общие исторические концепции этого периода. Разбирать их здесь в связи с историей древнейших поселений на территории Киева, разумеется, нет необходимости. Углубленное изучение этого периода в истории Восточной Европы, требующее прежде всего новых систематических раскопок хорошо сохранившихся поселений и могильников этой поры, позволит уточнить историческое значение и тех древнейших поселений на территории Киева, случайные остатки которых, при самом тщательном их собирании и изучении, не позволяют реконструировать социально-экономический характер этих поселений с желаемой полнотой и убедительностью.
Клады римских монет и другие памятники, связанные с культурой полей погребений на территории Киева, не переходят за грань середины V в. Длительный период от середины V до второй половины VIІІ в. является, как известно, наиболее темным в истории Восточной Европы. Сказанное вполне подтверждается и историей Киева. Среди многочисленных археологических памятников, найденных на территории города, к этому периоду можно отнести лишь несколько случайных находок ювелирных изделий, исчерпывающе перечисленных и коротко охарактеризованных в первой главе настоящего исследования.
На[с. 521]ходки эти, несмотря на эпизодический характер их, несомненно свидетельствуют о том, что в VI-VIII вв. на территории Киева существовали какие-то славянские поселения, преемственная связь которых с поселениями эпохи полей погребений пока отнюдь не может считаться бесспорно доказанной. Характер поселений VI – начала VIII в. на территории Киева, о самом существовании которых мы можем лишь догадываться по нескольким случайным находкам ювелирных изделий, остается до настоящего времени загадочным.
Даже общий облик материальной культуры поселений этого времени, в частности тип жилищ, керамика, орудия производства, пока неизвестны. Попытку отнести к этому периоду лепную керамику, обнаруженную раскопками на горе Киселевка, нельзя признать обоснованной. Сказанное о поселениях VI – VIII вв. на территории Киева может быть почти полностью отнесено и к другим поселениям лесостепной полосы Восточной Европы этого периода, самый факт существования которых порой подвергался сомнению.