Т.Н. Никольская (Москва)
Литейные формочки с надписями из древнерусского города Серенска
Раскопки в детинце древнерусского Серенска, небольшого городка в Земле вятичей, доставили богатую коллекцию замечательных предметов художественного ремесла. Это каменные литейные формочки, служившие для отливки украшений: колтов, пластинчатых и створчатых браслетов, трехбусинных височных колец, лунниц, крестиков, перстней. Некоторые формочки оказались двусторонними. Всего на раскопанной площади (900 м²) собрано более 50 литейных форм. Многие из них были опубликованы ранее, но одна категория этих находок — литейные формы с надписями — до сих пор ещё не издана. Пока во время наших раскопок в Серенске найдено три такие формочки, одна совершенно целая, две другие составились из двух половинок, найденных в разных местах. Среди них особого внимания заслуживает двусторонняя литейная форма, служившая для изготовления пластинчатых браслетов и головных венчиков. (длина формы 139, ширина 44, толщина грани 17 мм). На одной стороне формы отливался браслет, орнаментированный рельефным прямоугольниками, внутри которых помещены косые кресты из ложновитой скани с шариками ложной зерни по углам и в центре перекрестий (рис. 1, 1). Другая сторона служила для отливки пластины, орнаментированной четырьмя продольными рельефными полосками (на форме эти линии были углубленными) с колечками на концах. На боковой грани формы процарапана надпись, расположенная в две строки, от которой хорошо сохранились шесть букв: в верхней строчке — «МАКО», а в нижней — «НМ». Перед буквой «Н» — ещё одна стершаяся теперь буква, которую можно читать как «С», а после буквы «М» — маленький кружочек, очевидно, «О» (рис 1, 3).
Начертания этих букв и расположение самой надписи в две строки поразительно близки сохранившейся полностью надписи на литейной форме для трехбусинного височного кольца, найденного в тайнике под Десятинной церковью, которая М.К. Каргером читается «Макосимов», что означает формочка Максима. Максим — имя мастера, изготовившего литейную форму .
Если попытаться дополнить в надписи на сренеской литейной форме недостающую на конце букву «В», то её можно прочитать так же «Макосимов». Несмотря на то, что эти две литейные формы найдены в столь отдаленных друг от друга пунктах древней Руси, мне представляется, что они были изготовлены рукой одного мастера. Но как можно объяснить такое совпадение? Каким образом мастер Максим, этот даровитый резчик по камню, мог одновременно творить и в стольном Киеве, и далеком «вятическом» городе Серенске?
Можно предположить, что изготовленная Максимом формочка была завезена каким-нибудь купцом из Киева в Серенск и местные ювелиры использовали её для отливки браслетов. Но могло случиться и так, что сам Максим вместе с князем или княжеским посадником побывал в «лесной» земле вятичей, где он и обучил своему мастерству местных «златокузнецов». Может быть, именно поэтому имитационные литейные формы, найденные в Серенском детинце, не только сюжетом изображений, но даже орнаментальными деталями часто напоминают киевские литейные формы. Вместе с тем мы не находим здесь абсолютной повторяемости ни в рисунке, ни в композиции: каждый мастер, создавая литейную форму, несомненно, привносил свои индивидуальные особенности.
Кроме рассмотренной литейной формочки была найдена ещё одна, целая, трапециевидная, односторонняя, служащая для отливки трех миниатюрных нательных крестиков и прямоугольной бляшки, возможно, поясной. Длина формы 85, ширина основания 57, ширина верхней части 44, толщина грани 17 мм. На боковой грани также процарапана надпись, состоящая из четырех букв, расположенных в одну строку, к сожалению сохранившихся плохо. Предположительно этот отрывок надписи читается как «МАСН» (рис. 2).
Третья форма служила для отливки пластинчатого браслета или головного венчика, орнаментированного продольными рельефными полосками с колечками на концах, длина формы 150, ширина 40, толщина грани 18 мм. На боковой грани процарапаны только две буквы — «ВЄ», возможно инициалы мастера (рис. 3).
К какому времени можно отнести эти интересные находки? В связи с тем, что все рассмотренные литейные формочки с надписями найдены в так называемом горелом слое — слое пожара, который мы связываем с монгольским нашествием (1238 г.), их можно датировать второй четвертью XIII в. Вместе с тем изучение многочисленных литейных форм, собранных при наших раскопках, и самих украшений, производившихся в них, позволило заключить, что имитационные литейные формы в древнерусском Серенске появляются значительно раньше, в конце XII в., и продолжают употребляться вплоть до монгольского нашествия.